« C'est pire qu'un crime, c'est une faute »

Это больше, чем преступление, — это ошибка.

Высказывание, прозвучавшее 220 лет назад, и сегодня звучит как нельзя более актуально.

Этой фразой Антуан Буле де ла Мёрт, член Госсовета и один из авторов Кодекса Наполена, дал оценку похищению и расстрелу герцога Энгиенского по приказу Наполеона Бонапарта. Герцога подозревали в участии в заговоре против Наполеона. Даже когда стало известно, что он ни при чем, Наполеон не отменил своего приказа.

Когда герцога расстреливали в Винценском лесу, ему велели держать в руке фонарь, чтобы расстрельной команде удобнее было целиться.

Спустя 12 лет Наполеон Бонапарт закончит свое существование — в одиночестве, изолированный от мира на далеком острове Святой Елены.

Вокруг его могилы в Доме Инвалидов в Париже мозаикой выложены названия городов, которые он захватывал. Есть в этом списке и Москва.

Слово pire — «хуже», — которое стоит в этой фразе, — прямой наследник латинского peiore, которое, в свою очередь, уходит корнями в праиндоевропейское слово *ped-yōs — вниз, на землю. Узнаваемый по латинским и многим современным словам корень ped означал «идти», «спотыкаться», «падать». Похожая этимология у слова pessimus — «наихудший». Оно уж совсем очевидно произошло от pes — нога (во множественом числе — pedes).

Любопытно, что такая вот отсылка к ногам, как к чему-то плохому, «низкому», звучит во французском обороте «bête comme ses pieds» — тупой, как свои ноги.